Что ж ты отвернулся, преподобный?
Или ты не брат мой во Христе?
Или ты толпы боишься злобной,
Божество распявшей на кресте?

Улыбнись – ты больше не у края,
Я одна отправлюсь на костер…
Отчего ты задрожал, читая
Для тебя не страшный приговор?

Видишь – я тебя околдовала,
В моей смерти нет твоей вины…
Мне гореть в аду, я это знала,
За мои дурманящие сны.

Только знаю – нет тебе покоя.
Дай же мне ответ – я неправа?
Ведь твои глаза любви не скроют.
Не печалься, я еще жива.

Целых полчаса у нас в запасе,
Страшный миг еще не наступил.
Мы врагами стали в одночасье…
Только кем ты был мне? Ты ведь – был?

Полчаса немого разговора,
Память не сотрешь и не спалишь.
Мы, наверно, встретимся не скоро,
И ты знаешь это – и молчишь!

Исповедь оставь для фарисеев
И креста не буду целовать –
В смерть того, кто всех живых живее
Я не верю – и не стану лгать!

Ко мне пришла Благая Весть – ты здесь!
Я тоже – здесь!
Тебе сто тысяч лет, а тридцать шесть –
Смешная лесть.
Космических масштабов месть
За то, что ты такой, как есть,
Твоя легенда, чтобы оставаться
Не узнанным на улице толпой,
В которой ты уже не ждешь найти
Кого-то своего – того,
Кто, как и ты, «желает странного»,
Кого-то одного – того,
С которым ты бы захотел уйти…
Но ты и сам какой-то «не такой»,
И я – немного «не такая»,
Но принимай меня, как данное,
А я уже смогла тебя принять,
Понять – в твоем хождении по краю,
Но рассказать тебе все то, что только знаю,
Все то, что я успела осознать
Я не могла, не смела, не решалась.
Как жаль…
Ты вынуждал меня молчать.
Но те, кого ты хочешь отыскать,
Не носят позолоченных ногтей,
Как в книге у затейников Стругацких –
То в бочке правды было каплей сказки,
Орнаментом для ясности идей.
На самом деле их не отличить
Слепым и невооруженным глазом,
Но если глаз – вооружен,
И если ты сумел остаться зрячим,
Ты можешь не бояться неудачи,
Ты сможешь их узнать,
Я буду с нетерпеньем ожидать
Счастливого момента этой встречи,
И каждый новый вечер
Во тьме я не устану зажигать
И ставить на твоей дороге свечи…
Ты мне сказал, что убежал из дома,
Но не искал «свободы для…»,
А лишь «свободы от…»,
Желаннейшей из всех придуманных свобод,
Что никуда тебя не приведет,
Из года в год – назло, наоборот, -
Ты сам себе зеркальный антипод,
А зеркало так часто лжет…
Готов ты быть лицом, а не толпой?
Я повторю – готов ты быть лицом?
На веки вечные единственным числом,
Отбросить безответственное «мы»
Ступить на лед рискованного «Я»?
Для этого не нужно объявлять
Вендетту окружающему миру,
Не нужно все бросать и уходить,
Когда не знаешь пункта назначенья.
Ты это сделал много лет назад,
И до сих пор в душе царит опустошенье,
И до сих пор в ушах звенит тот выстрел,
Последний шепот и последний вздох
Последнего из всех твоих друзей,
Убитого случайно, по ошибке,
Той пулей, что могла бы быть твоей…
Его врасплох застигнутой улыбки
Ты не забудешь до скончанья дней.
На той войне ты бился ни за что:
Сражаться просто не с кем, не за что – и глупо!
В войне нет ничего такого,
Ради чего не жалко умереть,
Но также нет и ни одной идеи,
Ради которой стоит жить,
А можно лишь погибнуть из протеста,
Когда война объявлена – войне!
Но помни, что придется вновь воскреснуть
Первопроходцем в огненной стене…
Единственное верное решенье –
Твоя дорога, твой побег к свободе – для!
Пусть даже это «для» не очевидно.
Да! – Не видно для очей
По сущности чужих тебе людей,
Но для себя ты знаешь направленье,
Тебя же знают в смерти и в рождении
Твой Бог, твоя судьба, твоя Земля…

Мы пили кофе в три часа утра
В твоей квартирке с крохотною кухней.
Ты говорил – и был, конечно, прав –
Что мы умрем, но мир без нас не рухнет.

Ты собирался от меня бежать,
Я для тебя была не очень взрослой.
Мы слушали тогда с тобой Чижа,
Он пел о том, что блюз бывает после…

Ты соглашался с этим, как всегда.
Я спорила с тобою. Ты смеялся.
И все твердил, что я так молода,
И ты со мной по дурости связался.

Мне по ночам сносило тормоза,
В сознаньи плыли золотые точки.
А днем ты так смотрел в мои глаза,
Что мне хотелось быть твоею дочкой.

И не хотелось быть твоей женой
(К тому же не последней и не первой):
Не родилась настолько я святой,
И мне уже не стать настолько стервой.

Чего греха таить, ты знаешь сам –
Я плакала от зависти к гитаре,
От близости ее к твоим рукам
Глушила свой психоз в дешевом баре.

Ты – тот, кто сжег меня почти дотла –
Смог разглядеть так мало между строчек.
И в слабости своей я прокляла
Святые дни и дьявольские ночи.

Мне, кроме нежности, не нужно ничего…
Две трети жизни брошено на поиски -
Я все еще надеюсь удостоиться
И в этой жизни встретить своего.

Искусству жить меня учила мать -
Я не была примерной ученицей,
Я так некстати вздумала родиться,
Но кто меня научит умирать?

Да, кто безумен – тот не одинок.
Творя миры в больном воображении,
Я знаю, что вне всякого сомнения,
И у меня есть где-то мой пророк.

И он опять спешит на острие,
И мне, виновной в первородной мерзости,
У Бога попросить хватило дерзости
Отдать мне Воплощение Свое…

Но без него – меня терзает страх,
Но без него – немыслимо утешиться,
А кто я для него? Блудница, грешница!
Так перед кем мне каяться в грехах?..

Все как и прежде за моим окном.
Пора бежать мне! Босиком да с посохом
Бродить, подобно древнему философу,
Средь бела дня с зажженным фонарем…

Еще есть шанс – на тысячу один!
И я среди матрон живу гетерою…
Но будет встреча, потому что верую
Я в своего Христа среди мужчин.

Православная столица,
Эх бесовская девица...
Выйти встать и застрелится -
Больше силы нету ждать.
Но зима уже отстала
И сначала все с начала
Боже только бы узнала,
Только бы не опоздать...

Значит пустит ночь к невесте,
На дорогу перекрестит.
Будем вместе даже если
У луны под каблуком.
И опять сбиваться с ритма,
По ступеням как по бритве,
Чтобы стала Маргарита
Королдевою Марго.

Так предсказано заранье -
Ей большое состоянье,
Мне внезапное изгнанье
За кой-нибудь роман.
Люди часто больше метят
Кто в богатство кто в бессмертье.
Мы одни на этом свете
Не сошли еще с ума.

Только что-нибудь случится,
И придется разлучится,
И немного изменившись,
Возвратится через год.
И бродить между домами,
Мне с пером а ей с цветами,
И она конешно станет
Королевою Марго.

А разлука между нами,
Не умытая дождями,
А прибитая гвоздями
К перекрестному столбу.
Но зажженная лучина
Ищет заново причину,
Видеть эту чертовщину
В белых тапках и в гробу.

И смеется мрачный Хронос,
Над законами ньютона,
И вообще любым законам
Вынося последний год.
Слава богу все с начала -
Жить с печалью за плечами,
С кареглазыми ночами -
С королевою Марго.

Тигренок на полотенце..
Висит на трубе и сохнет.
Сиренево-плосатый,
На фоне на красно-белом.

Спиною прижавшись к стенке,
Он в зеркало грустно смотрит...
И видит что он квадратный,
Но даже не в этом дело

Он видит что он не тигрррр,
А только ему подобный.
И вешалки не лианы.
И зеркало не болото.

И то что шампунь на полке,
Как минимум не съедобный,
И льет кипяток из крана,
Шипит и зовет кого-то...

И кто-то приходит мытся
И им вытирает спину
Ах если бы только спину
Тигренку жилось бы легче

А ночью ему не спится,
С причиной и без причины,
Он думает о побеге,
Хотел бы сбежать да нечем.

Олень на ковре настенном,
Тюлени на занавесках,
На скатерти бегемоты,
Живут позабыв тревоги!

Тигренок на полотенце
Сочувствует лишь медведям,
На коврике перед входом,
Об них вытирают ноги...

Рассыпав кудри золотые по плечам,
Она сидела на утесе как на троне.
Два полнолунья в немигающих очах,
Текли с ресниц и падали в ладони.

Ее в себе топила темнота,
По матерински море обнимало,
И так она всем телом замирала,
От головы до рыбьего хвоста.

И он со скал, от страха каменея,
Скулил на лапы морду положив.
Всю ночь ее бессонно сторожил
И любовался любовался ею.

И стоило ей вдоль скалистых стен,
Мгновенно робко пробежать глазами,
Он вскакивал и лязгая зубами,
Метался бестолково в темноте.

Он бился в кровь о каменные глыбы,
Он звал ее по волчьи с берегов.
Забыв что мрачный мир морских волков
Пророчит неминуемую гибель.

Он кричала ты сошел с ума
Безумец что ты делаешь не с места.
Но он ни слов, ни голоса, ни жеста,
Он ровно ничего не понимал.

И вдруг над миром страшный крик раздался.
Разбилась ночь и вырвался рассвет.
И жуткий дикий вой за столько лет..
Как будто кто-то со скалы сорвался...

Рассыпав кудри золотые по плечам,
Она сидела на утесе как на троне...
Молчало все и мокрые ладони
О колющую гладь ласкали по ночам.

ИДИ ЗА МНОЙ
Полуувядших лилий аромат
Мои мечтанья легкие туманит.
Мне лилии о смерти говорят,
О времени, когда меня не станет.
Мир - успокоенной душе моей.
Ничто ее не радует, не ранит.
Не забывай моих последних дней,
Пойми меня, когда меня не станет.
Я знаю, друг, дорога не длинна,
И скоро тело бренное устанет.
Но ведаю: любовь, как смерть, сильна.
Люби меня, когда меня не станет.
Мне чудится таинственный обет:
И, ведаю, он сердца не обманет, -
Забвения тебе в разлуке нет!
Иди за мной, когда меня не станет.
1895

Я стихами излагаться не умею -
Это факт.
Но от всей души желаю
Чтобы долго жил твой сайт!
Чтобы ты была счастливой,
Всегда радостной, игривой.
Чтобы горя ты не знала,
Грусти чтоб не замечала,
Чтобы только радость, смех,
С ними - бешенный успех
Шли с тобой рука об руку.
Чтобы ты не знала скуки!
Чтобы всем тепло дарила,
Была ласкою, любила...
И чтоб в трудную минуту
Был всегда хороший друг,
Чтоб тебя от бед спасал он,
И чтоб он всегда защитой
Был от всяческих невзгод!

.................Не растирай мой сон в ладонях,
.................Он станет запахом полыни
.................……………………………………
.................Не повторяй прикосновеньем
.................Дыханья отданного стольким
...................................(с) Юрий Фомин


Не повторяй прикосновеньем
ошибки столь присущим многим
пусть горьким запахом полыни
мой сон растает навсегда
а мы с тобою будем вместе
надолго навсегда навеки
и утром слабо дрогнут губы
в улыбке только для тебя...

Натальи Соколовой стихи...

Стакан водки перед фотографией,
Хлеба чёрного на нём ломоть…
Мы так любим называться братьями,
Но для нас не существует Бог.
Мы так любим всем казаться правыми,
Но вонзаем в спину друга нож;
Мы гордимся моралью и нравами
А история в Библии о Боге - ложь.
Мы – безбожники, мы – богохульники,
Хотя и с распятием на груди;
Всего лишь убийцы, воры, жулики,
Каждый сам здесь себе господин.
Проживая жизнь, не думаем –
Куда дальше – в бездну иль на небо?..
Прожигаем жизнь…По-глупому…
Нас помянут водкой, чёрным хлебом…

дождь осенний
косыми стрелами
разбивал мишени
мыслей светлых.
тело сковывал
липким холодом.
оставляя мне
[безразличие].
мутно-серый день.
в душной комнате
обескровлена
обезличена.
лежу в рубашке
смирительной.
дождь по крыше.
механически
я дышу.
серость. сырость.
не нужна твоя
запоздавшая милость.
ты казнил меня,
срубив голову.
и оставил жить
в царстве холода.
получи мое
проклятье ведьмино.
искупить его нельзя -
оно вечное.

думаешь о смерти, как о чем-то красивом и трагичном. красивом в собственной трагичности. и трагичном в собственной красоте. что-то непостижимое, таинственное, иррациональное. что-то закрытое для непосвященных. что-то тайное и интимное.

или боишься ее. потому что не знаешь, что там дальше. если ты атеист - считаешь, что тело просто будет разлагаться в гробу, а души просто не существует - это все выдумки религиозных фанатиков, а реален только разум. если верующий - боишься попасть в ад и пытаешься поскорее искупить грехи (ну или хотя бы получить индульгенцию у собственной совести), чтобы не гореть в пламени.
интересные люди - делать добро не ради добра, а чтобы не быть наказанным.

мальчики и девочки, склонные к психозам и истерикам, хотят покончить с собой. сколько стихов написано, сколько романтических эпитетов подобрано. представляем смерть - как избавление. представляем себя, лежащих в гробу.....среди цветов...и толпа убитых горем родственников.

но когда смерть подходит близко, когда смотришь ей в глаза, чувствуешь ее дыхание... наверное оно ледяное. и обязательно зловоное. а еще веет сыростью погреба... нет, я не о том, когда ты сам при смерти. а о том, когда умирает кто-то из знакомых или близких. или когда видишь, как кто-то (не обязательно знакомый) страдает... тогда все становится другим. налет романтики исчезает, испаряется, как капелька воды на огне... и становится страшно. сможешь ли ты пережить, если смерть заберет вдруг кого-то, кто тебе дорог? по силам ли тебе это? кто тебя поддержит? кто поможет?

шла с трамвайной остановки. во дворе толпа парней и девушек. по 2 алые гвоздики в руке. я никогда не видела, чтобы парни могли так плакать...
и мне стало не по себе. потому что я не знаю, как буду себя вести, если вдруг что-то случится... я не знаю...

почему мы привязываемся к людям и потом страдаем, когда они уходят? не важно, уходят из твоей жизни или вообще из жизни.. просто уходят...мы перестаем от них что-то получать и, как маленькие разбалованные дети, капризно надуваем губки и обижаемся, что теперь этого больше не получим. или физически страдаем от боли - как будто кто-то острым мечом перерубил пуповину, которая вас связывала - как мать и дитя. или перерубает вас, сросшихся в одно целое, как сиамские близнецы, на две нежизнеспособные половины...

зачем нам страдания? чтобы все почувствовать в сравнении? в неведении счастье. тот, кто знает, как устроен мир - счастлив не будет. знания обременяют. меньше знаешь - крепче спишь... народ знает, что говорит. народ знает. он несчастлив (.!?) что лучше - счастливое неведение или обремененная знаниями тревога? хотя нет. знания дают спокойствие и уверенность. но только когда знаешь, что с этими знаниями делать.

...а древние китайцы, как всегда, правы... так пусть небеса пошлют мне силы изменить то, что я могу изменить, и принять то, что изменить не в моей власти...

нарисовать себе любовь.
нарисовать его портрет.
и лунной ночью, поглаживая шелковую шерстку черной кошки
произнести заклинание.
раздевшись донага, прыгнуть в омут.